Воспоминаниями об Эрике Михайловиче Комнацком поделился один из самых титулованных сахалинских легкоатлетов Владимир Пешехонов.

В 1971 году я был студентом факультета физвоспитания свердловского педагогического института, бегал на длинные дистанции, имел первый разряд и, естественно, следил за всеми спортивными событиями. Помню, как мы с друзьями обсуждали победу сахалинца Владимира Бугрова на Спартакиаде народов РСФСР. Нас очень удивило, что чемпионом стал спортсмен откуда-то с края земли. Мог ли я тогда представить, что уже в следующем году сам буду тренироваться на этом «краю земли»? А между тем, так оно и случилось.

В августе 1972 года по распределению после института я приехал работать на Сахалин и устроился учителем физкультуры в Холмской школе №6. Не хотелось мне бросать и спорт, поэтому я решил продолжать тренироваться.

В самый канун 1973 года мне представилась возможность принять участие в соревнованиях. Из газеты я узнал, что в Южно-Сахалинске будет проходить легкоатлетический пробег по улицам города. Приехав в областной центр, я узнал, что старт будет дан на площади Ленина, а в здании Горисполкома выдавали номера участникам пробега. Всеми делами заправлял какой-то энергичный мужчина. У него я и спросил, где мне заявляться на пробег? Решив все формальности, я вышел на старт и … довольно неожиданно для себя стал победителем.

На финише тот самый энергичный мужчина (а это и был Эрик Михайлович Комнацкий), стал подробно меня расспрашивать о моей спортивной биографии, успехах, тренировках. Оказывается, он хорошо знал моего институтского наставника и был довольно высокого мнения о нем. В заключение же Эрик Михайлович пообещал прислать мне план тренировок.

Надо ли говорить, как я был окрылен и своей победой, и разговорам с тренером! А вскоре я получил и обещанное письмо с тренировочным планом. Следуя ему, мне удалось хорошо подготовиться к зимнему первенству областного совета ДСО «Спартак» и стать его победителем в беге на 3000 метров.

В мае же того года мне пришла повестка в военкомат. Пришло время служить в армии. Казалось, что два года для меня в спортивном плане будут утеряны безвозвратно, но Эрик Михайлович позаботился, чтобы я смог остаться на Сахалине, и продолжал тренироваться в спортроте.

Все армейские спортсмены занимались у него. Помню, как меня удивило то, что все подопечные звали его просто Михалыч. Это совершенно не вязалось с его обликом. Он всегда был сосредоточен, серьезен, энергичен в работе. Только позднее я узнал, что нарочитой строгостью скрывается добрая душа, умение поддержать шутку.

Сами же тренировки были довольно объемными и интенсивными, что вскоре сказалось на результатах. Я выиграл первенство области в беге на 10000 метров, а затем на региональных состязаниях не только стал чемпионом, но и улучшил свой лучший результат на 39 секунд! К осени мне удалось улучшить свой рекорд еще на 27 секунд. Всего за год я сумел сбросить со своего рекорда более минуты! Появилась уверенность, и я стал на равных конкурировать с сильнейшими бегунами страны. И всего этого я добился менее чем за год тренировок у Михалыча, как я тоже стал его называть!

Его отличал творческий подход к тренировочному процессу. Следил он и за новыми веяниями, штудируя специальную литературу и общаясь со своими коллегами с материка. Надо сказать, что он тренировал не только стайеров. Им были подготовлены мастера спорта в спринте, прыжках, метаниях.

Владел он и искусством врачевания. Сам делал нам массаж, лечил при простудах. Но самое главное его свойство – способность разглядеть в начинающем бегуне будущую «звезду».

Сергей Злобин, который входил в состав сборной команды Советского Союза, пришел к Эику Михайловичу всего лишь перворазрядником после окончания невельской «мореходки». Всего через несколько лет он уже становился призером чемпионатов страны и международных турниров. И этот случай не единичный!

Сергей Култышев, выигравший в 1975 году Спартакиаду народов РСФСР, приглянулся Комнацкому на первенстве областного совета «Трудовые резервы», где он выступал за команду Тымовского. Эрик Михайлович настоял на его переезде в областной центр и, как видим, не зря.

Помню, в 1974 году мы выступали с Сергеем на первенстве ЦС ДСО «Спартак». Сергей победил тогда в беге на восемь километров, а я – на четырнадцать. Были позднее у нас и более весомые результаты, но я редко видел Михалыча таким оживленным, как в те дни. Причина здесь, я думаю, в следующем. Ушли из спорта его лучшие воспитанники Юрий Кучеренко и Клавдия Щербакова. Уехали с Сахалина Полуянский и Бугров. Вроде бы тренер остался, образно говоря, у разбитого корыта. И в этот момент, хочется верить, наши победы вселили в него надежду на грядущие победы…

А Владимир Ващенко? Его комиссовали из рядов Советской армии из-за какой-то аномалии в позвоночнике. Казалось, что о спорте ему предстоит забыть. Но Михалыч взялся, казалось бы, за безнадежное дело – не только вылечить его, но и позволить вернуться в спорт. Можно только догадываться, сколько специалистов прошел Комнацкий, консультируясь с ними о методах лечения Ващенко, сколько мазей и растирок подготовил для него.

Все это позволило Владимиру стать мастеров спорта в беге на 400 метров, долгое время считаться сильнейшим бегуном Дальнего Востока на этой дистанции, становиться чемпионом ЦС ДСО «Спартак». Кстати, свой лучший результат – 47,13 секунды – Ващенко показал на международных соревнованиях, где его соперником был знаменитый кубинский бегун Альберто Хуанторена, олимпийский чемпион Монреаля в беге на 400 и 800 метров.

В тренировках с Владимиром тренерский талант Эрика Михайловича проявился довольно ярко. Вся сложность заключалась в том, что для достижений высоких результатов были необходимы высокие нагрузки, а они-то Ващенко были противопоказаны. Нужно было буквально балансировать на грани, чтобы не допустить рецидива болезни.

Я в свих тренировках бывало переступал эту грань, когда мой организм не мог «переварить» нагрузки и результаты снижались. Происходило это тогда, когда рядом не было Михалыча. В этом отношении особенно показателен 1980 год. На первенстве страны по кроссу в Кисловодске я занял второе место, и меня оставили на трехнедельный сбор перед чемпионатом мира по кроссу. Михалыч составил для меня подробный план занятий и уехал на Сахалин. Я же, воодушевленный приглашением в главную команду страны, начал носиться на тренировках как угорелый, значительно превысив план своего наставника. Все это привело к тому, что просто-напросто перегрузил свой организм, и в Париже проиграл победителю почти три минуты.

Вернувшись на Сахалин, я не знал, как смотреть тренеру в глаза. Он посмотрел мой спортивный дневник, сравнил с тем планом, что он мне писал, а затем наглядно продемонстрировал мне мои ошибки. А ведь будь Комнацкий со мной на сборах, этих ошибок бы не было. Впрочем, я в этом плане был не одинок. У Злобина и Култышева тоже снижались результаты, когда Михалыч не мог поехать с ними на сборы.

Кстати, на сборы он оставался лишь тогда, когда на них попадали двое или больше его учеников. В остальных же случаях он говорил, что не может оставить свою ДЮСШ на долгое время. Ведь там у него были десятки детей. Иначе поступать он не мог – заботы об этой школе были у него на самом первом месте.

Как он заботился о своих воспитанниках! Когда мы служили в армии, он покупал нам билеты в автобусе, отдавал свои талоны на питание. Позднее, только с его помощью, многие из нас получили квартиры. В последние годы только благодаря его авторитету удавалось найти спонсоров для поездки спортсменов на соревнования.

Мы же, его ученики, здоровья ему явно не добавляли. Я не знаю, как он пережил отъезд с Сахалина Георгия Полуянского и Владимира Бугрова. Такие «бегства» - беда всех периферийных тренеров. Михалыч это понимал, но легче, вероятно, ему от этого не было.

Все это не проходит бесследно. Вот он и «сжег» себя на работе, рано уйдя из жизни. Но, мы, воспитанники Эрика Михайловича Комнацкого, всегда будем помнить о нем. О человеке, который дал нам не только путевку в большой спорт, но и сделал все, чтобы мы были настоящими людьми. Спасибо ему за это!